Свою первую ночь в Бирмингеме, штат Алабама, я провел на виниловой скамейке в приемной неврологии больницы UAB, в платье, которое я надевал на вечеринку в трех часах езды. День, закончившийся тенями, начался с таким ярким светом.
В то июньское утро 2010 года небо было безупречным барвинком, а ветерок был теплым и мягким. Моя машина была забита всем необходимым на шесть недель в Сьюани, штат Теннесси, примерно в 100 милях от моего родного города Нэшвилл. Я собирался начать M.F.A. Написание программы в Школе письменности Севани, мечта, которую я никогда не чувствовал бы хорошо, пока я не знал, что с моим сыном все будет в порядке сам по себе.
Мы с Райаном всегда были семьей из двух человек, которые значились в школьном справочнике или улыбались на фотографиях с рождественских открыток, а теперь, в 20 лет, он преследовал свои собственные мечты. Он любил петь и играть, но танцы были его жизнью. Годы, которые он провел в ченнелинге Фрэнка Синатры, Ашера и Джастина Тимберлейка, окупились, когда он получил стипендию по исполнительскому искусству в Самфордском университете в Бирмингеме. Он только что закончил первый год обучения, был инициирован в Sigma Chi и собирался провести лето в кампусе для своей первой профессиональной роли в театре. Если и было время, когда я чувствовал, что могу переставить взгляд, так это тогда.
Перед тем как я уехал тем утром, мне позвонил Райан и сказал, что он и его девушка собираются кататься на водных лыжах со своей семьей. - Будь осторожен, - сказал я. Я люблю вас. Восемь часов спустя, когда я сидел в банкетном зале Sewanee на приветственном ужине, мне позвонила медсестра скорой помощи из Алабамы и сказала, что мой сын спрыгнул с 60-футового утеса в озеро, сломал спину и был парализован. от талии вниз.
Мои воспоминания о том, что произошло потом, висят как портреты в галерее горя: шепот над его кроватью; треснувшая яичная скорлупа его МРТ; склоненная голова стажера, который сказал, что мой сын никогда больше не будет ходить, как я умоляла, Но он танцор, он танцор, он танцор!
Удар повредил Т12 Райана, один из позвонков чуть выше поясницы. После восьми часов в операционной нейрохирург предупредил меня, что Райан неделями будет страдать от мучительной боли. Он также считал, что будет парализован на всю жизнь, но добавил, что каждая травма спинного мозга отличается - как снежинка. Хотя Райан мог бы восстановить движение, у него было 18-месячное окно, и ему потребовалось бы бесчисленное количество часов реабилитации. Он также сказал, что очень важно, чтобы Райан вернулся в школу осенью, чтобы побыть со своими друзьями.
Мне предоставили место для проживания на лето, и когда в августе ситуация с Райаном стабилизировалась, я попрощался с родителями в Нэшвилле, нашел квартиру с двумя спальнями в Бирмингеме и перевел Райана в дом Сигма Чи. Мне было плевать, если он когда-нибудь закончит учебу; Я просто хотел, чтобы он сидел вокруг аквариумов, заполненных пираньями, и его братья по клятве выкрикивали его из инвалидной коляски на братстве.
Той осенью мои дни были посвящены заботе. Я исследовал клинические испытания; боролся со страховой компанией, которая все равно отменила полис Райана; воодушевлял его, когда он боролся за мобильность на ежедневных сеансах физиотерапии; и ходил по магазинам, чистил и стирал для него.
Иногда я заканчивал в Whole Foods, чтобы поужинать. Однажды октябрьской ночью, когда я уходил, негромкий голос сказал: «Вернись и поговори с кем-нибудь». Медленно повернувшись на каблуках, я взял обшитый резиной контейнер с жареным и салатом и припарковался у гриля.
Эта темная лошадка решения изменила мою жизнь.
Сначала я был огорчен: Ой, пожалуйста, не смотрите на меня. Я знаю, что я средних лет и одинока. Клянусь, я здесь для бессмысленного разговора! Но это была ложь. Мне нужно было, чтобы кто-то услышал, как я говорю: «Вы не представляете, что с нами случилось».
Прямо тогда пятно светлых волос и четырехкаратного шика сидело рядом со мной с ее мужем - и вскоре я узнал историю ее жизни. Ее звали Сьюзан Флауэрс, но по прозвищу Русалка, потому что ее первой работой было плавание с дельфинами в Sea World. Она переехала на Гавайи в возрасте 20 лет, вышла замуж за пластического хирурга и за год до этого переехала в Бирмингем, родной город ее мужа. Она путешествовала по Швейцарским Альпам, была осыпана цветами сакуры в Токио и крестилась в реке Иордан. Она даже вела собственное радио-шоу.
Она спросила, что привело меня в город, и я кратко рассказал ей о Райане. Она посмотрела на меня со слезами на глазах и сказала: «Послушай меня: мы будем лучшими друзьями, ты меня слышишь?» Лучшие друзья . Я был ошеломлен. Кто так говорит, кроме Анны из Зеленых Мезонинов? Честно говоря, я никогда не встречал никого похожего на нее, такого экзотического, но такого бесхитростного.
Мы обменялись номерами, и вскоре после этого она пригласила меня на небольшую встречу в своем доме. Я помню, как думал, как было приятно, что она включала меня, но моя жизнь была сложной, и я не хотел навязывать ее добродушие.
Все изменилось через несколько недель. Когда я складывал одежду Райана, то, что они называют на Юге, полностью развалилось. В течение нескольких месяцев у меня было два выбора - чувствовать или действовать - и я должен был действовать. Но теперь, без предупреждения, боль от пережитого моим сыном так захлестнула меня, что я подумала, что перестану дышать.
Я свернулась калачиком в темноте на старой кровати Райана и так сильно плакала, что комната закружилась. Я хотел позвонить Сьюзен, но боялся ее сбежать. К третьей бессонной ночи мне было все равно. Когда она ответила, все, что я мог сделать, это всхлипнуть. «Я уже еду», - сказала она, - и через 20 минут она была у моей двери с проигрывателем компакт-дисков и домашним супом.
Я рухнул на диван. Она стояла в стороне, и я подумал, как эта ужасная сцена, должно быть, напугала ее. Это была женщина, которую она едва знала, распутывавшаяся на ее глазах. Затем она сказала одну из самых смелых вещей, которые я когда-либо слышал: Дайан, твоя печаль меня не пугает. И она села на пол, когда компакт-диск заполнил комнату тем, что только пораженный может по-настоящему услышать, и только дельфин знает, как играть: Книгу Иова.
Я закрыл глаза и заснул.
В феврале Сьюзен присоединилась ко мне на коллективном пении в Центре изящных искусств Райта в Сэмфорде. У участников Sigma Chi было свое выступление, но Райана там не было - до самого конца. Он подкатился к краю сцены, медленно поднялся на ноги и, сделав первые несколько шагов за восемь месяцев, спел финал.
Вместе с ним на ноги поднялись три тысячи человек.
С помощью ходунков и костылей на предплечьях Райан каждую неделю проходил все больше. И хотя ему всегда будут нужны ортезы для ступней и ног, 7 августа 2011 года, через 14 месяцев после аварии, он предложил мне свои костыли и до конца своей жизни прошел без помощи рук.
Заявление Сьюзен сбылось: мы стали лучшими друзьями. И иногда сейчас, когда мы сидим у нее на заднем крыльце, я думаю: Я бы ушел. Я бы забрал Райана из школы и вернулся домой в Нэшвилл. . Я не мог бы остаться здесь без нее . Но я остался - потому что однажды ночью в продуктовом магазине я повернулся, готовый получить то, что иногда оказывается по другую сторону надежды.
об авторе
Победительница конкурса «Уроки жизни» в этом году Дайан Пенни - специалист по чтению, работающая с детьми с дислексией. Она живет со своим сыном Райаном в Бирмингеме, штат Алабама, где ей нравится работать волонтером в организации по спасению золотистых ретриверов, задерживаться в магазинах ремесел и раздавать чудесные медали, католические сакраментали.
